ԼԵՈՆԻԴ ԵՆԳԻԲԱՐՅԱՆ ԳԵՎՈՐԳԻ

Գործունեությունը` Դերասան

Բնակավայրը` Ռուսաստանի Դաշնություն

Հղումներ` ru.hayazg.info
www.leonidengibarov.ru
ru.wikipedia.org
www.circus.am
armenianhouse.org
hy.wikipedia.org
engibarov.ru
armenianhouse.org

Կրկեսի, էստրադայի, կինոյի արտիստ, ծաղրածու, մնջկատակ:
ՀԽՍՀ ժողովրդական արտիստ(1971):

Ծնվ. 15.03.1935թ., Մոսկվա:
Մահ. 25.07.1972թ., Մոսկվա:

Ավարտել է Մոսկվայի կրկեսային արվեստի արվեստանոցը(1959):

1971թ-ին ստեղծել է մնջագաղախի էստրադայի թատրոն,
մնջախաղում սկզբնավորել ինքնատիպ, նոր՝ «ենգիբարյանական ուղղությունը»:

Լինելով իմպրովիզացիայի մեծ վարպետ՝ հարստացրել է կրկեսային ծաղրածուի ավանդական կերպարը, պատկերել ողբերգական և կատակերգական տեսարաններ, մարդկային բազմազան կերպարներ, իրադրություններ, համարներում օգտագործել բարդ հնարքներ:

Խոհափիլիսոփայական երանգավորումներ ունեն «Քայլեր», «Հովանոց», «Ջութակ» և այլ մանրապատումներ:

Նկարահանվել է կինոյում «ճանապարհ դեպի կրկես» (1963), «2-Լեոնիդ-2» (1970), երկուսն էլ՝ Հայֆիլմ:

Հեղինակ է «Առաջին ռաունդ» (1971), «Վերջին ռաունդ» (1984, երկուսն էլ՝ ռուս.) գրքերի:

Հյուրախաղերով հանդես է եկել արտասահմանում (Ծաղրածուների եվրոպական մրցույթի 1)ին մրցանակ, 1964, Պրահա):

Երևանում Ենգիբարյանի անունով է կոչվում Երևանի մանկական կրկեսային ստուդիան (1972, հիմնադիր և ղեկավար՝ Ս. Պետրոսյան), կրկեսի շենքի առջև կանգնեցվել է Ենգիբարյանի արձանը (1995, քանդ.՝ Լ. Թոքմաջյան):

Գրականություն
Славянский Р.Е., Леонид Енгибарян, М.м 1972:

Владимир Высоцкий — Леониду Енгибарову
ЕНГИБАРОВУ - ОТ ЗРИТЕЛЕЙ

Шут был вор: он воровал минуты —
Грустные минуты, тут и там, —
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.

В светлом цирке между номерами
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами
Иногда в дурацком колпаке.

Зритель наш шутами избалован —
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: “Да разве это клоун!
Если клоун — должен быть смешной!”

Вот и мы... Пока мы вслух ворчали:
“Вышел на арену, так смеши!” —
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.

Мы опять в сомненье — век двадцатый:
Цирк у нас, конечно, мировой, —
Клоун, правда, слишком мрачноватый —
Невеселый клоун, не живой.

Ну а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.

Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал —
Горе наше брал он на себя.

Только — балагуря, тараторя, —
Все грустнее становился мим:
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим.

Тяжелы печали, ощутимы —
Шут сгибался в световом кольце, —
Делались все горше пантомимы,
И морщины глубже на лице.

Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас —
Будто обезболивал нам роды, —
А себе - защиты не припас.

Мы теперь без боли хохотали,
Весело по нашим временам:
Ах, как нас прекрасно обокрали —
Взяли то, что так мешало нам!

Время! И, разбив себе колени,
Уходил он, думая свое.
Рыжий воцарился на арене,
Да и за пределами ее.

Злое наше вынес добрый гений
За кулисы — вот нам и смешно.
Вдруг — весь рой украденных мгновений
В нем сосредоточился в одно.

В сотнях тысяч ламп погасли свечи.
Барабана дробь — и тишина...
Слишком много он взвалил на плечи
Нашего — и сломана спина.

Зрители — и люди между ними —
Думали: вот пьяница упал...
Шут в своей последней пантомиме
Заигрался — и переиграл.

Он застыл — не где-то, не за морем —
Возле нас, как бы прилег, устав, —
Первый клоун захлебнулся горем,
Просто сил своих не рассчитав.

Я шагал вперед неукротимо,
Но успев склониться перед ним.
Этот трюк — уже не пантомима:
Смерть была — царица пантомим!

Этот вор, с коленей срезав путы,
По ночам не угонял коней.
Умер шут. Он воровал минуты —
Грустные минуты у людей.

Многие из нас бахвальства ради
Не давались: проживем и так!
Шут тогда подкрадывался сзади
Тихо и бесшумно — на руках...

Сгинул, канул он — как ветер сдунул!
Или это шутка чудака?..
Только я колпак ему — придумал, —
Этот клоун был без колпака.

1972 г.